Нашла статейку про кумира Марлен, в честь которой она взяла псевдоним
Ее красоту воспевали Кокто и Ремарк, ее актерский талант вдохновлял Джозефа фон Штернберга и Орсона Уэллса, в нее были влюблены самые знаменитые и влиятельные мужчины нашего века, включая Адольфа Гитлера, которому она ответила категорическим отказом, и Эрнеста Хемингуэя. Ей подражали, в нее влюблялись, ее любили. Ее имя, облик и голос стали своего рода символом роковой власти женских чар над мужским племенем, существующим, кажется, лишь для того, чтобы повиноваться ей, femme fatale, - непроницаемой, ледяной Frau, длинноногой Венере с нарисованными бровями и презрительным взглядом холодных, ясных глаз.
Еще в юности она поражала всех изысканными чулками и великолепными туфлями на высоченных каблуках, достать которые в Берлине двадцатых было не так-то просто. Уже тогда в семь утра она могла появиться в боа, с моноклем и в мехах рыжей лисицы - ее стремление диктовать моду не учитывало время и чужие достижения.
Задолго до пластических хирургов она собственноручно делала подтяжку лица при помощи пластыря и умела выглядеть шикарно в любом гриме - потому что в любом образе играла саму себя, Марлен Дитрих. Все отмечали ее сногсшибательную фигуру, а между тем даже под самыми невесомыми платьями находилось место для плотной целлулоидной грации, очерчивающей потрясающий бюст, которого у нее не стало сразу после рождения дочери, - обычная вещь. Но только не для Марлен - всю жизнь она боролась.
Ее дочь описывает десятки ночных рубашек, искусно воспроизводящих восхитительные округлости, - разумеется, они предназначались для любовных свиданий. Днем в дело шла клейкая лента, с которой грудь выглядела соблазнительно без всякого бюстгальтера. Вот почему все мужчины, включая далеко не доброжелательных партнеров, вспоминали ее потрясающий бюст. А ее сумасшедшее "голое платье" от Жана Луи - создавалось впечатление, что блестки нашиты прямо на кожу! На самом деле платьев было три - и она, черт побери, умело преподносила их, придумав вентилятор на рампе, который заставлял трепетать тонкую ткань, длинную лестницу, по ступеням которой шла, небрежно волоча роскошные меха. Одно из платьев, переливчатое, из черного стекляруса, она метко окрестила "угрем". Оно сопровождалось шубой и трехметровым шлейфом, на который пошел пух двух тысяч лебедей. Ее багаж мог составлять сорок четыре чемодана и одну маленькую коробочку. "Это ваши драгоценности?" - спрашивали репортеры. - "Это мой сценический костюм!" Она дорожила им потому что платье от Жана Луи работало на легенду. Ее примерки длились по восемь - десять часов, на протяжении которых она стояла неподвижно, лишь меняя в мундштуке сигареты, и отрывисто командовала, куда передвинуть блестку. В конце она еще раз придирчиво оглядывала работу нескольких швей, заворачивала платье в папиросную бумагу и уносилась за новой порцией славы. "Дитрих была и кошмаром, и праздником", - вспоминали ее портные и стилисты.
Она носила туфли только ручной работы и никогда не надевала босоножек: открытые пальцы ног - вульгарность для плебеев!
Она обожала строгий стиль, который смягчала мехами. И любила бросить вызов - когда она оказалась в Париже в своих знаменитых брюках и полиция ходила за ней по пятам, ее это развлекало.
Марлен Дитрих - не актриса, она скорее мифическая фигура! Вот и киноакадемики были невысокого мнения о Дитрих как об актрисе, и, снявшись в 52 фильмах, она ни разу не удостоилась Оскара. Подумаешь! За нее сработала легенда: когда ее попросили вручить золотую статуэтку, она расспросила портных, кто в чем будет одет, и сразила всех наповал. Среди модных оборок и кисеи она явилась в строго обтянутом платье, как наконечник стрелы. Она продумала все - откуда выйти, какой походкой идти, какой разрез сделать, чтобы ее знаменитые ноги смотрелись в самом выгодном ракурсе. Результат: она стала воплощением Оскара, не имея его!
_________________
|